Бардовская песня – это та, что под гитару, у костра… И вспоминается молодость, любовь, романтика, когда любые трудности и не трудности вовсе… Разве можно было не влюбиться в человека вдохновенно перебирающие струны гитары и исполняющего песни, от которых даже самое суровой сердце непременно растает…
Сегодня про них, про бардов…
Начнём с парадоксального тезиса: «Популярным бардом Михаил Семененко стал не в Санкт-Петербурге!» И даже, тем более, не в Ленинграде, а на Кольском полуострове в Заполярье. Популярным, это в смысле концертных площадок, сцены, фестивалей, конкурсов, афиш, аплодисментов, обожания публики и всех прочих сопутствующих популярности атрибутов.
Вот об этом феномене, малоизвестном даже кругу его постоянных зрителей и почитателей, и будет этот наш рассказ. Конечно же, самым близким друзьям Миши Семененко эта история известна в более или менее общих чертах. Но подробностями этого удивительного приключения сегодня поделиться может только его супруга Елена Демьянова и я, Владимир Петин, как непосредственный участник всех событий на Кольском полуострове в городе Ковдоре Мурманской области.
НАША СПРАВКА:
Ковдор находится на Кольском полуострове в 20 км от границы с Финляндией. В тридцатых годах прошлого столетия там было открыто месторождение железной руды. Город расположен вдали от основной трассы, а потому живет своей обособленной жизнью. Раньше он имел статус комсомольско-молодежной стройки, люди приезжали на год-два, потом возвращались на большую землю, а некоторые, влюбившись в северную природу, оставались на всю жизнь.
Итак, начнем.
До переезда в Ковдор весной 1987 года, где семья Семененко-Демьяновых прожила целых шесть лет, имя барда Михаила Семененко городу Ленинграду было неизвестно. Тогда ещё Ленинграду. Со школьных лет с гитарой Миша не расставался. По моде тогдашних «шестидесятников» он научился играть на семиструнке и потом уже переучиваться не стал. Любил Окуджаву и Кукина, исполнял песни Клячкина, Городницкого и Визбора – весь джентльменский набор авторов, поющих под гитару. В составе школьного ансамбля старшеклассник Миша Семененко выступал с репертуаром советских эстрадных композиторов и даже с песнями «Битлз». Подтверждение этому – фото из семейного альбома.
Позже, в студенческие университетские годы в кругу друзей-спортсменов он постоянно играл на квартирных посиделках, в банях, на застольях, у костра и у походных палаток, как и было тогда принято в СССР. О сцене, о зрителях и выходах к микрофону даже не помышлял. Слыл душой любой компании: его романтическая и эмоциональная, проникновенная манера исполнения всем нравилась, но таких творческих людей было тогда немало. А концертный элитный иконостас был забит до отказа именами заоблачными и недосягаемыми, начиная от Высоцкого, Никитиных, Камбуровой и до всех вышеперечисленных авторитетов, и иже с ними.
Правда, в университетские годы со своими закадычным другом Серёгой Синельниковым они ходили показываться в ленинградские клубы авторской песни «Восток» и «Меридиан». Но если на Синельникова с его исполнением запрещённого Галича там посмотрели ещё более или менее приветливо, то Мише открыто сказали: «Цыганщина и примитив». Да им тогда и некогда было толкаться среди авторитетных бардов, прорываясь к микрофонам. Миша активно увлекался самбо, работал тренером, хотя и окончил геологический факультет и помотался по «полям» в поисках той же романтики. А Серёга по тем же геологическим «полям» пропадал месяцами сначала на Дальнем Востоке, а потом уже и в том самом нашем Ковдоре проработал наездами почти девять лет.
И вот так повернулись скрижали судьбы, так сложилась ситуация, что в 1986 году мы с Синельниковым начали организовывать переезд новой семьи Миши Семененко с женой Леной Демьяновой и двумя её малолетними детьми из Ленинграда в заполярный город Ковдор. Из Ленинградского университета, где Миша был заместителем декана геологического факультета по физвоспитанию и руководителем отделения борьбы, мастером спорта и доцентом, в глухой посёлок Слюда Ковдорского района Мурманской области на должность учителя физкультуры сельской школы.
Невозможно не упомянуть и о моём личном криворуком вкладе в этот решительный поворот Мишиной судьбы и всей его семьи. Когда я оформил вызов в пограничную зону нашего города и пропуск на Мишу и его семью, я пошел в горисполком, местный РОНО с целью поиска мест для их трудоустройства и поселения. «А не нужен ли вам в школу или в спорткомитет тренер-преподаватель, мастер спорта, красавец-мужчина сорока лет от роду?» «Конечно же нужен! Необходим срочно. А где он сейчас работает?» И тут я распускаю свой павлиний хвост (люблю похвастать своими и чужими достижениями) и говорю: «А он заместитель декана, доцент Ленинградского университета, тренер сборной города Ленинграда девочек по дзюдо!» И глаза чиновных тёток сразу гаснут и утыкаются в бумаги. Если человек с таких высот и должностей ищет место в заполярной и пограничной провинции, значит одно из двух: или он алкаш, или чокнутый, короче мужчина с проблемами. А оно им надо? Плохая из меня вышла сваха.
А ещё при первом разведывательном посещении Мишей Ковдора, в январе 1987 года, он настойчиво и с любопытством расспрашивал нас, ковдорских аборигенов: что это за город, какие предприятия работают, чем люди живут, какая здесь погода и вообще условия жизни. В результате чего и появилась его знаменитая (для нас, северян,) песня «Ковдор-руда»:
«В Ковдоре по теплу не плачут,
Там слёзы мёрзнут на щеках.
И он нуждается в удаче
И в настоящих мужиках».
Считая настоящим мужиком, конечно же себя.
По итогам моих бестолковых переговоров, и от греха подальше, его задвинули в самый медвежий угол ковдорского района – в поселок Слюда. Тем не менее в марте 1987 года они всей своей семьей туда приехали. И жили в барачном общежитии, потом в щитовом домике с дровяной печкой и водой из ручья, работали в школе: Миша учителем физкультуры, Лена учителем географии. Потом перебрались в Ковдор, Миша стал тренером по самбо и дзюдо в спортивной школе, дети учились, начиналась перестройка – все летело кувырком и вставало на дыбы.
Но в это же время в Мурманской области начинало разворачиваться мощное движение авторской песни под руководством легендарного Каплана. С Сергеем Капланом я познакомился в 1986 году, он и втянул меня в эту чреду фестивалей, концертов и гастролей в качестве режиссера, сценариста, ведущего всех бардовских концертов, видео-оператора и автора фильмов-репортажей. При формировании программы очередного сборного концерта он обычно мне выговаривал: «Ну почему от всех городов области представители есть, а от твоего Ковдора никого нет?» И тут подвалило счастье – приехал Миша! Я его чуть ли не силком за шиворот тащу в программу очередного концерта в ковдорском ДК, где я тогда работал худруком, а он упирается. Опыта выхода на публику у него не было, микрофоном пользоваться не умел (я его потом еще много лет учил), и вообще, отстаньте. Но на первом же выступлении успех был колоссальный, это вам не Ленинград снобистский, это наши северяне, заполярные горняки и романтики. Песни Бориса Алмазова были Мишиным коньком на всех наших концертах, а когда он запел Вертинского, его «Женулечку», в зале ДК «ПО Апатит» города Кировска, то весь зал встал на втором припеве и скандировал стоя до конца выступления.
И пошло, и поехало: концерты, фестивали, гастроли по городам Мурманской области. В Ковдоре мы создали КСП (клуб самодеятельной песни) «Окраина» (по названию песни Бориса Алмазова), руководила им Лена Демьянова. А в 1989 году мы с Капланом организовали региональный фестиваль авторской песни всего Северо-Запада в городе Мончегорске, где Миша Семененко безоговорочно стал победителем и лауреатом, наряду с Юрой Хабаровым и Андреем Королёвым. И нас направили на финал Всесоюзного конкурса исполнителей авторской песни в г. Киев в сентябре 1990 года. Последнего конкурса в СССР.
Там мы с Мишей пережили стресс, смысл которого нам стал понятен только потом, лет через 20. А тогда это был просто шок и полное недоумение. В воскресенье перед финальным вечерним концертом мы пошли прогуляться по Крещатику и Алексеевскому спуску. И вдруг нам навстречу прёт многотысячная шумная толпа демонстрантов с картонными лозунгами в руках, от которых у нас волосы встали дыбом. В нашем провинциальном и тихом, романтичном и интеллигентном Заполярье такое даже в страшном кошмаре никому не могло привидеться. «Долой КПСС!», «Гэть Москалив!», «Волю Украини!», «СССР – тюрьма народов!» и прочее, и прочее. Первая мысль была, что сейчас нас арестуют просто только за то, что мы видели такое! А они топают себе по Крещатику, а по обочинам улицы идут украинские милиционеры в летних рубашках, сопровождают колонну и скучно, и привычно ни на что не реагируют. До гражданской войны на Украине оставалось ещё целых 24 года.
На этом фестивале 1990 года от нашей Мурманской области в финал никто не прошел, и мы спокойно вернулись домой.
Но жизнь бардов и всей авторской песни продолжала бить ключом. Мы выступали на пограничных заставах, в клубах и Дворцах Культуры практически всех городах Мурманской области, проводили фестивали и конкурсы, где Миша Семененко уже был и членом жюри, и примой каждого концерта.
В 1987 году мы впервые с Капланом и Мишей поехали на Грушинский фестиваль, где наш Андрей Королёв стал лауреатом, а Миша Семененко блистательно выступал на ночных «чайханах» с циклом песен А. Лобановского «Сексуальный штопор». И Каплан, и Миша, и я были тогда на «Грушинке» впервые и впечатления получили потрясающие. А уже на следующий год мы с Капланом, основательно подготовившись на его квартире в Мончегорске в течение всей зимы, создали первый знаменитый «Кольский Бугорок» на краю Грушинской поляны.
Сейчас пролистал Интернет по теме «Кольского Бугорка», а там страсти сегодняшнего дня (мне не известные и непонятные), воспоминания Каплана, Софронова, Королёва и прочих тоже туманные и путанные. Как же так? А нас, первых 12 апостолов Каплановской веры, никто уже и не помнит? Обидно. Считаю своим долгом и в память Миши Семененко освежить подробности этого события.
Для начала – важная деталь: эту полянку на краю Мастрюковских озёр ещё за два года до нашего там появления с Мишей и Капланом занял и облюбовал Мурманский клуб «Пять углов» во главе с Юрой Хабаровым. А в 1987 году мы там были новички и гости, просто земляки с Кольского полуострова. А вот уже в июле 1988 года с заранее изготовленными флагами, эмблемами и перетяжками, и с присущей Каплану помпезностью, произошла торжественная церемония открытия «Кольского Бугорка». И фамилии первооткрывателей впредь попрошу не путать: руководили этим процессом Каплан и Хабаров, хозяйственным комендантом поляны первые три года был я (1988-90 гг). Обустройством «Бугорка» в основном занимались мончегорцы и ковдорчане: Миша Янчевский, Саша «Птичкин» (Жаворонков), Миша Семененко, семья Безъязыковых из Слюды, «Фил» из Полярных Зорь, Коля Афанасьев, «мама Тома», Женя Исакевич, Изя «Панасоник», Андрей Королёв, Лена Расова, Паша Серёгин. А все прочие потом уже приходили к нам в статусе гостей. Не обессудьте, но так было.
А в 1992 году Миша Семененко с семьёй приехали в Санкт-Петербург – уже не Ленинград. Миша вернулся в университет и снова занялся тренерской и преподавательской работой и продолжал развивать и совершенствовать свой новый вид спорта – «бадфайт», придуманный ещё в Слюде и в Ковдоре, возникший просто от недостатка спортивных снарядов и бешеной Мишиной энергии и фантазии. Просто в сельской школе не было никакого инвентаря; и, чтобы занять учеников, он сам вырезал из фанеры дощечки, а из поролона – большие шары, и через натянутую верёвочку школьники азартно лупили дощечками по этим мячам и устраивали соревнования. Потом появилась волейбольная сетка, а вместо шаров возникли бадминтонные воланы (по мере закупки спортинвентаря завхозом школы)… Позже, уже в Питере, возникло скрещение этих соревнований с занятиями каратэ и боевыми единоборствами, как синтез бадминтона и каратэ. Теперь этот вид спорта официально зарегистрирован в городском спорткомитете под авторством преподавателя СПбГУ М.А. Семененко, и уже много лет проводятся соревнования по бадфайту, к сожалению, сейчас уже посвящённые его памяти. А тогда это нелепое название я на бегу слепил ему наскоро из англоязычных «бад» – бадминтон и «файт» – борьба, схватка. В то время мы пачками создавали и регистрировали скороспелые кооперативы и СП с такими англо-американскими вывертами, и рука у меня была набита.
Вернулся в Питер Миша уже со шлейфом лауреатских и прочих званий, с опытом выступлений и гастролей, со своей, уже сложившейся аудиторией поклонников и поклонниц. Короче, уже с именем и регалиями, которые по началу петербуржцы воспринимали с некоторым недоумением и сомнениями: «Это что же, тот самый Миша – тренер по самбо, тот же Миша-геолог? А что это он везде выступает, по фестивалям и заграницам мотается? Непорядок». Но это настроение было очень и очень недолгим. Синельников и Каплан (уже уехавший тоже из Мончегорска) помогли, да и сотни прочих друзей и соратников по бардовскому движению, буквально на руках внесли Мишу в статус «Петербургского барда».
И Миша, а за ним и Лена Демьянова, верная спутница и оруженосец («гитароносец») вошли в клуб «Восток» и вскоре стали там незаменимыми участниками, а потом и лидерами этого клубного движения авторской песни. Позже, при активной поддержке всё того же Каплана они создали свой собственный петербургский фестиваль «Заезжий музыкант», который проводился на сценах Театра Эстрады, КЗ у Финляндского вокзала, ДК им. Горького и других площадках города.
Постепенно улеглись перестроечные метания и обустройство в новой квартире на Российском проспекте, дети пошли получать высшее медицинское образование, наладился петербургский быт. А гитара, авторские песни и хаотичные поначалу выступления стали уже не просто хобби, а серьёзным, продуманным и выстроенным новым образом жизни.
Выступая на различных петербургских концертах и постоянно общаясь с бардами, авторами песен и поэтами, Миша Семененко наконец-то близко познакомился и с кумирами своего исполнительского репертуара. Познакомился, а потом и подружился с Юрием Кукиным, Александром Лобановским, Борисом Алмазовым и многими и многими другими. Не дружить с Мишей и не любить с ним общаться просто невозможно – настолько он был светлым, доброжелательным и обаятельным человеком.
В 2005-м году они с Сашей Лобановским приехали вместе к нам в Ковдор, где я снова по старой памяти наладил забытые уже административные рычаги десятилетней давности, и устроил им концертные выступления в Мончегорске, Кировске и Ковдоре. И если в первых двух городах знатоки и поклонники шли на концерты, увидев афишу с именем легендарного Лобановского, то в Ковдоре номером один и кумиром зрителей был, конечно же, Миша Семененко. Там его и до сих пор любят, знают и помнят.
Был небольшой перерыв в нашем с Мишей общении после его отъезда в Питер (примерно с 1996 по 2003 год), когда он и набирал эту свою славу «Петербургского барда». За это время он участвовал во всех мероприятиях, концертах и фестивалях клуба «Восток». Выступал в Чехии и Финляндии, в Сибири и на Кавказе, Карелии и Крыму. Был постоянным участником фестиваля на Соловках и многих других бардовских мероприятиях. На знаменитом визборовском Домбае он побывал ещё 17-ти летним школьником-туристом, и потом через 40 лет снова его посетил и написал песню-посвящение «Старый Домбай».
Здравствуй, старый Домбай. Наконец – то мы вместе.
Как братишка Эрцог, как сестрёнка твоя Теберда?
Постоим на тропе, допоём наши старые песни
И не будем грустить и конечно вернемся сюда.
Собственных авторских песен Миша Семененко написал немного, больше любил выступать как исполнитель. Публике полюбились его юбилейные авто-посвящения: «Без году полтинник» и «Старею, братишки, старею». Но нельзя не вспомнить и цикл его спортивных сочинений, записанных на CD-диске «Знай наших!». Страстно и эмоционально он объединил в них свои тренерские и педагогические устремления с авторской бардовской песней. А ещё он написал очень профессиональный и мощный Олимпийский гимн. Гимн несостоявшейся Петербургской олимпиады 2004 года.
«Когда олимпийский девиз
Над градом Петровым грянет,
Расстральной колонны огонь
Огнём олимпийским станет!»
В одном из телевизионных интервью на петербургском интернет-телевидении Миша процитировал слова мудрого человека по поводу содержания авторской песни: «Это негромкая музыка для неглупых людей». Прекрасные слова для завершения нашего повествования.
*****
И, используя возможности сегодняшнего цифрового века, приглашаю читателей на интернет-портал: «Михаил Семененко – Петербургский бард».
Владимир Петин
Фото из архива автора
Фото №1 – парадное на заголовок
Фото №2 – школьный ансамбль (М. Семененко справа)
Фото №3 в жюри конкурса бардов в г. Ковдоре М. Семененко и В. Петин (1988г)
Фото №4 в Ковдорском ДК (1987 год)
Фото №5 ДК г. Ковдора, выступление с А. Лобановским (2005 год)
ещё парадные фото на всякий случай
С Юрием Кукиным (СПб 2011 год) Фото №6 – «Бад-файт» в спортзале СПбГУ (1996 г.)
На студии телевидения «ВОТ»
21 мая 2011 года, ведущая прямого эфира Е. Гудкова
Фото №7 Грушинский фестиваль 1988 г.
Михаил Семененко и член жюри фестиваля Анна Яшунская
Фото № 8 _Миша Семененко и Лена Демьянова, клуб «Восток» 2015 год