Состоялся вопреки всему: введению справок, болезни актеров и, как следствие, отмены участия в фестивале театральных трупп, спикеров. Организаторы на ходу, буквально за неделю перекраивали программу.
В те прекрасные дни стояла аномально тропическая жара, однажды даже сменившаяся проливным дождем.
И в эту самую жару актеры выходили на сцену в теплой одежде — согласно сценарию. Все это сопровождалось, как и положено в лесу, присутствием слепней и комаров. Так вот, актеры во время выступления лишь элегантно сгоняли их со своего лица.
Более всего меня поразил проливной дождь. Как раз на сцене театр «На берегах Невы» представлял моноспектакль по воспоминаниям Ирины Одоевцевой. Актриса Анна Косенко ни на секунду не прервала свой монолог. Вот это выдержка, вот это талант!
Сложно рассказать про всех участников фестиваля, которые нашли возможность приехать в Пушкинские Горы.
Невозможно забыть прекрасное выступление группы Александра Волкотруб, его симфонию «Александр Невский».
Мне довелось познакомиться с «Текст-Театром», который, как и наш журнал, родился в период пандемии в 2020 году. Они привезли моноспектакль «Жанна. Во Францию и обратно» по рассказу Андрея Геласимова, режиссер Григорий Печкысев.
Восхитительная игра актрисы Марии Рочевой мало кого оставила равнодушным. Зрители рукоплескали.
Или постановка театра «ЦЕХЪ» «Анна Ахматова. Исповедь дочери века». Роль Анны Ахматовой блестяще сыграла Ася Ширшина.
Спектакль «Клавдия Шульженко. О жизни и любви», который был представлен на суд зрителей в заключительной части фестиваля Юлией Асоргиной (Музыкально-поэтическое кабаре Юлии Асоргиной). Это было выше всяческих похвал!
Заранее приношу свои извинения, что не могу рассказать обо всех, безусловно, талантливых проектах.
Лично для меня было сложным просмотреть большое количество театральных постановок, прожить с каждым героем пьесы целую жизнь и буквально через 15-минутный перерыв, когда ты все еще там, в той истории, думаешь, переосмысляешь, вновь окунуться с головой совсем в другую жизнь, в другую историю.
Огромное спасибо организаторам. И, надеюсь, до следующей встречи в 2022 году!
Ирина Маленкина
Фото автора
Валерий Костин, Алексей Власов
Парадоксы жизни по Довлатову
2021-й богат на юбилейные даты. 3 сентября исполнилось бы 80 лет Сергею Довлатову.
Каждый год в Пушкинских горах проходит Фестиваль Довлатова. Исключением, по известным всем причинам, стал разве что 2020 год.
О том, как все начиналось — я про Фестиваль, журнал «АВАНСЦЕНА» решил узнать у его организаторов: Валерия Костина и Алексея Власова.
Общение началось со знакомства с Валерием Костиным, позже к беседе присоединился Алексей Власов.
Валерий, прежде чем перейти к теме Довлатова, несколько слов о себе.
В музыкально-театрально-поэтической среде я больше известен под псевдонимом Валерий Панфилов.
В юности я занимался в Литературном объединении Михаила Яснова. Однажды к нам пришел композитор Олег Кваша и сказал, что он ищет поэтов, которые могли бы писать с ним песни для Аллы Пугачевой, Михаила Боярского и других известных исполнителей советской эстрады. Большая часть группы отнеслась к такому предложению весьма неодобрительно, мол, как же так, мы — великие поэты и писать песни для какой-то Аллы Пугачевой… А я, видимо, конформист, согласился. Но все-таки решил взять фамилию своей мамы.
С тех пор было написано большое количество песен, некоторые до сих пор живы. Например, песня «Зеленоглазое такси», ей уже больше тридцати лет. И до сих пор ее исполняют.
Хотя такси уже вовсе и не зеленоглазое…
Оно перестало быть таковым, как только я написал слова этой песни.
Олег Кваша звонил на Горьковский завод, выяснял, почему перестали выпускать такси с зеленым огоньком. Ему ответили, что будут с желтой шапочкой выпускать.
Так что премьера песни могла не состояться ввиду отсутствия зеленых огоньков.
Но все прошло успешно. Потом была песня «Крысолов» с Аллой Пугачевой:
Крысы жадной завистью полны,
Норы строят, словно терема,
Меж собой грызутся за чины,
Набивая салом закрома.
Забавно, что именно в этот момент началась перестройка, тем не менее песня дебютировала на «Первом» канале.
С Владиславом Александровичем Чернушенко
Как же пропустили ее?
С большими трудностями, с запугиванием руководства телевидения, что, если они не выпустят эту песню в эфир, мы обратимся за помощью к прогрессивным людям всего человечества. Это было время моих первых творческих опусов.
В дальнейшем я работал на радио, на телевидении, в молодежной, потом в музыкальной редакции; были созданы собственные телевизионные компании, которые производили продукцию для «Первого», для «Пятого» каналов. Затем, моя журналистская карьера закончилась в связи с событиями в нашей стране. Теперь, я полагаю, журналисты, к сожалению, вспомнили ту профессию, которой их обучали на военной кафедре, то есть военных пропагандистов, нежели чем журналистов.
Мы жили в удивительно открытое время, в удивительно свободное время. Оно было дурацкое в какой-то степени, когда мы могли выбирать себе главных редакторов и слово журналиста было важнее слова главного редактора. Когда руководство радио и телевидения боялось выпускать мои эфиры, но вынуждено было это делать.
Я работал директором государственного учреждения, это дом молодежи «Рекорд» Адмиралтейского района — занимался организацией и проведением разного рода праздников, мероприятий, событий, фестивалей, театральных постановок. В конечном итоге получилось, что сейчас я в основном занимаюсь именно театрально-концертной деятельностью.
Алексей, а Вы чем занимаетесь?
У меня несколько бизнесов, основной — геологический. Мы занимаемся обработкой и интерпретацией геологических данных. В Тюмени находится компания, она, наверное, сейчас в своем сегменте самая крупная в стране.
Как родилась идея Фестиваля Довлатова?
Валерий: Этому фестивалю уже 8 лет. Проводим мы его на территории Дома-музея Довлатова в Пушкинских горах. Этот дом имеет большую историю, в нем жил писатель, и уже тогда дом был таким вот полуразвалившимся строением.
Его лет пятнадцать назад выкупила у собственника группа энтузиастов: Юрий Волкотруб, Алексей Власов, Игорь Гаврюшкин. Они реставрировали это дом, собрали экспозицию. Была проложена дорога по деревне, сделана площадка для экскурсионных автобусов.
С Юрием Томошевским
Алексей, как дом оказался в вашей собственности?
Мы встретились с потрясающей женщиной Верой Сергеевной, она профессор Московского литературного института. К сожалению, не помню ее фамилию и не знаю, как сложилась ее судьба, мы очень давно не виделись.
Мы к ней пришли втроем: мой товарищ, который там проживает, Арег Тотолян — ученый-медик, иммунолог, Юра Волкотруб, наверное, самый знаменитый в России печник, и я за компанию. Вера Сергеевна купила этот дом у бывших хозяев, у которых Довлатов снимал его. Сама она рядом проживала. И вот в разговоре возникла идея: а почему бы не сделать это место публичным? И мы купили у нее этот домик. Он был, конечно, в кошмарном состоянии. Он и сейчас такой, но мы возвели металлический каркас, и теперь этот дом не стоит, а висит. И, дай бог, провисит еще лет 10–15 без каких-то серьезных обновлений.
В этом музее единственный экспонат — это сам дом. У нас потрясающие экскурсоводы, которые удивительным образом умеют увлечь туристов своими рассказами.
Тогда напрашивается вопрос, что побудило купить дом?
Разумных причин не было никаких, кроме того, что я очень люблю Довлатова. И потом такая идея репатриации. Помните, у Довлатова есть «репатриация Бунина». Так вот здесь такая же идея и попытки рассказать, что это все-таки он русский писатель, а не американский, ничего на английском языке и про Америку не написал. Потом эта мысль развивалась и превратилась в то, что сейчас называется «фестиваль».
Фестиваль, чтобы привлечь туристов?
Идея как-то родилась сама собой. Сначала фестиваль появился как некий промоушен самого домика, чтобы туда люди приходили, чтобы знали о нем. А для этого нужно какое-то мероприятие, для того чтобы об этом можно было рассказать, что-то показать.
Валерий: Лет пять дом стоял без посетителей. И тогда новые владельцы обратились ко мне, предложили запустить этот проект. Я обратился к известному писателю Валерию Попову, и он написал совершенно замечательную экскурсию по Довлатову. Экскурсию, которая легла потом в основу дальнейших материалов для экскурсоводов, потому что каждый экскурсовод вносил что-то свое.
Мне кажется, что фигура Довлатова крайне противоречивая и собрала достаточно противоречивых людей. В этом и заключается большой интерес у людей к Довлатову — за счет его нестандартной позиции. Я вообще считаю Довлатова человеком не просто компромиссным, а человеком дико конформистским.
Алексей: Сейчас фестиваль стал уже самостоятельным проектом. Вот так потихонечку, небольшими шажками мы пришли к тому, что сейчас у нас пять или шесть спектаклей было сделано, показано. Мы в прошлом году не проводили из-за того, что эпидемия была. А в позапрошлом году Валера поставил спектакль. Единственный раз мы его показали.
В постановке использовано довольно-таки много текстов Довлатова. Наследники нам не разрешили сделать его репертуарным и показывать постоянно. Хотя спектакль, на мой взгляд, очень хороший.
Как назывался?
Валерий: «Аутодафе Долватова». Я перемешал образ самого Довлатова с образом его героя. Для нас эта мешанина времени, героя, автора сливается в одно-единое. По большому счету для нас, читателей, нет большой разницы, было ли это на самом деле или не было. Но все это вызвало бурную отрицательную реакцию у правообладателей, которые сказали, что этого делать категорически нельзя. Некоторые люди считают, что Довлатов никогда не пил, что он лишь иногда выпивал, но это было не главное в его жизни. Кто-то хочет убрать из Довлатова алкоголь, то, что в его произведениях было одним из важнейших факторов существования, а это абсурд. Алкоголь у Довлатова играет колоссальную роль, как культурное явление. Я не беру медицинский аспект, но как культурологическое явление, конечно, он является в произведениях писателя одним из ведущих стержней. Как можно выбросить все это? Я не понимаю. В этом спектакле было много запутанного, противоречивого, даже выдуманного, поэтому мы назвали героя Долватов. Сам Довлатов частенько использовал образы знакомых, близких в своих произведениях.
Да, я исказил реальность, и правообладатели имеют полное право на запрет. Никаких претензий к ним не испытываю. Они хотят сохранить свой образ Довлатова.
То есть этот спектакль уже нигде нельзя увидеть?
Алексей: К сожалению, нет. Он два раза был показан: на фестивале, а второй раз на дне рождения Валеры. Он всегда свой день рождения отмечает художественными и литературными мероприятиями, и вот в позапрошлом году как раз таким мероприятием был этот спектакль.
Валерий, получается, что Вы не занимаетесь музеем?
Я имею отношение к этому музею только 4 дня в году, когда мы проводим там фестиваль. Мы сделали возле дома небольшую сцену, достаточно уютную, со зрительным залом, человек на 150–200.
Кто финансирует фестиваль?
Алексей Власов — один из учредителей этого музея.
Алексей содержит всю структуру этого фестиваля, оплачивает проезд, проживание, питание актеров. Вся программа фестиваля проходит практически бесплатно для зрителей. Мы с продюсером фестиваля, Еленой Костиной, пробовали в прошлом году обратиться за получением грантов в различные инстанции. Реакции не было. Хотя в этом году 80 лет Довлатову. Но судя по тому, что полная тишина в этом вопросе, похоже, никто не собирается это отмечать, даже замечать. Может быть, где-то это происходит, но я ничего об этом не знаю.
Довлатов крайне противоречивая фигура. И государство по-прежнему относится очень настороженно. Вроде бы как наш человек, полагают чиновники. А с другой стороны, за границу уехал, сбежал, работал на радиостанции «Свобода», порой нес пургу про советскую власть. Все это еще сидит в головах наших руководителей от культуры. Мы стремимся на этом фестивале показать ту противоречивость его творчества, которая, на мой взгляд, является замечательным, ценным качеством писателя. Его диапазон от любви до подлости присущ каждому. И в творчестве у Довлатова есть и бесконечно сильные, и столь же слабые места. Например, Довлатов описывает историю, где герои приезжают в Эстонию, и там партийные деятели организуют им баньку с девками, с выпивкой. Это пошло. Мечта любого убогого журналиста приехать, чтобы ему потом на халяву все это дело предоставили. Довлатов для нас не является иконой, он является живым человеком, разнообразным, со своими болями, страстями, слабостями.
Мы стараемся показать свободу взглядов, свободу чувств. У нас на фестивале случаются абсолютно парадоксальные вещи.
К нам приезжал Захар Прилепин. Сегодня наше общество разделено на «хомячков и ватников» — так это должно звучать в этой терминологии. Некоторые к нам не едут, потому что у нас Захар Прилепин. А Прилепин говорил о Есенине два часа. Никакой политики. У нас был великолепный, потрясающий человек, Федор Лукьянов из Москвы. Он является научным руководителем всех Валдайских встреч Путина с журналистами, главным редактором журнала «Россия в глобальной политике». И вообще, он не вылезает с «Первого» канала. Я до сих пор жалею, что не смог записать его выступление, где он связал положение в мире с Довлатовым. Он назвал политическую ситуацию в мире довлатовской парадоксальной историей, связал это настолько изящно, творчески, интересно, что публика неистовствовала.
Наш фестиваль ценен не только спектаклями, которые привозим.
Простите, а спектакли из какого репертуара?
Мы стараемся привозить классический репертуар. В этом году у нас должны быть «Пушкин. Борис Годунов», «Компромисс» Довлатова, «Удивительно счастливые люди» по Чехову…
Почему только классика? А есть ли новаторские спектакли?
Как писал Довлатов: «Скажите, это дали? Типично псковские? Не без этого». Так вот, не без этого. Но, мне кажется, типично псковские дали — это уникальный русский генетический код. Поэтому и классика. Декорации — псковские дали, их видно. Совершенно по-другому воспринимается спектакль, если посмотреть его в Петербурге или в Пушкинских горах. Артисты играют по-другому. Они заряжены вот этим домиком Довлатова, стоящим рядом, колышущимися деревьями, создающими такой интершум.
У них совершенно другой творческий запал. Когда к нам приезжали ребята с моноспектаклями, их трясло, лихорадило, потому что они чувствовали литературную намоленность этого места. Они испытывали душевный трепет, выступая в Пушкинских горах. Театральная фишка нашего фестиваля заключается в том, чтобы показать спектакль в этом русском ландшафте, природе, в этих шевелящихся деревьях. Когда ты выходишь и видишь эти псковские дали, ты понимаешь, что это твоя родина, любовь, то, без чего я жить не могу, потому что это впитано, может быть, даже раньше, чем молоко матери, многими поколениями в меня заложен этот пейзаж, эти дали.
Псковщина для нас является исконно русским местом, пушкинским местом, как бы это ни звучало пафосно. Довлатов, Пушкин и псковские дали… Парадоксально. В этом парадоксе прелесть нашего фестиваля. Люди собираются на наши спектакли, на наших спикеров. Люди собираются, чтобы пообщаться в тайном обществе трезвости, поговорить об искусстве, погулять, пойти на Савкину горку, посмотреть закат, пообщаться с Пушкиным.
Все это делает фестиваль очень душевным. Мы не стремимся показать новые театральные веяния. Наш фестиваль можно условно назвать театральным. Это фестиваль — гений места!
А непогода, дождь?
У нас крытая сцена. К тому же псковские дожди, они другие — это не питерская погода. Там пролетел дождик, полчаса, 20 минут и опять солнышко. Там нет в июле месяце затяжных ливневых периодов. Пока не сталкивались. Бывают ветра. Налетит ветер, налетит дождь, пройдет 20 минут, уже опять все чисто, все сухо. Зрители не страдают от дождя.
Про тайное общество трезвости…
Дело в том, что мы члены тайного общества трезвости — ТОТ. Поэтому мы очень сильно маскируемся, чтобы нас не засекли. Активно потребляем псковский самогон, петербургский коньяк, чтобы нас не рассекретили. Какие-то небольшие деньги людьми вносятся, для того чтобы быть членами тайного общества трезвости. По ночам оно проходит бурно, как и положено ТОТ.
Что интересного ожидает поклонников творчества писателя в этом году?
В целом мы хотим создать атмосферу общения людей. В этом году мы хотим усилить атмосферу любви и дружбы, открыть кафе, где гречневая каша с тушенкой, чтобы люди могли еще и поесть днем. Возможно, появится палаточный городок. Помимо спектаклей будет много презентаций новых книг, картин, фильмов. Которые представят Александр Токарев, Алексей Лушников, Николай Якимчук. Большой Творческий вечер с руководителем театра Мастерская Григорием Козловым. Ждем Марину Капуро — удивительную певицу.
Довлатов для вас…
Валерий: На мой взгляд, Довлатов — человек конформизма. «После коммунистов больше всего я не люблю антикоммунистов», — говорил Довлатов. Я ему верю. Он пытался занять позицию некоего наблюдателя, хотя не описывает эту жизнь, а создает новую в своих книгах, создает свою реальность, при этом очень узнаваемую до мелочей. Это в творчестве. А в жизни у него одна цель — стать писателем, и ради этой цели он готов на многое. И женщин бросать может, и друзей. Интересно, как смотрели его питерские друзья на то, что он работал в газете ЦК партии Эстонии? Как он туда вообще попал? В эту «волчью стаю».
Алексей: У него потрясающий, на мой взгляд, язык, очень лаконичный, очень емкий. У него же каждое предложение, в отличие от Толстого, можно запомнить. У Толстого не запомнишь, потому что там две страницы надо перевернуть, чтобы начать предложение и закончить. А Довлатову как-то очень емко удается описать телеграфным стилем и явление, и характер. И в этом отношении, наверное, я не знаю другого такого автора, кто умел бы так доходчиво в одном предложении охарактеризовать ситуацию, человека, события. Он был очень наблюдательный человек.
Есть любимое произведение Довлатова?
Сложно сказать, «Наши» очень нравится, «Заповедник», конечно же, это классика такая.
Что вы ждете от фестиваля этого года?
Роста аудитории. Не потому что это такая цель, просто нам иногда жалко, что столько сил уходит на подготовку, а народу не очень много у нас бывает. А мероприятие само по себе, на мой взгляд, очень сочное, оно строится на трех принципах.
Первая основа фестиваля, его смысл — это сам театр.
Второй момент — это посмотреть на тот абсурд, который происходит в мире глазами Довлатова. Он не был, конечно, антисоветчиком, но тем не менее сильно критиковал. То есть это такой парадоксальный подход к жизни: с одной стороны, как мне кажется, желание вписаться в происходящее. Помните фразу: «А они меня не берут в свою стаю. В свою волчью стаю не берут они меня». Вот такой парадокс немножко во всем.
И нынешняя наша жизнь, она тоже немножко парадоксальна. С одной стороны, мы говорим о каком-то патриотизме, а с другой стороны, мы слушаем «Эхо Москвы». С одной стороны, мы говорим о том, что Великую Отечественную войну нельзя забывать, а с другой стороны, если мы школьную программу посмотрим, историческую часть, там, условно говоря, полглавки написано.
Мы пытаемся как-то соединить некое литературное наследие и такое осмысление, которое мы видим у Довлатова, с той жизнью, которую мы сейчас проживаем.
Может быть, это в какой-то степени просто характерно для нас, и поэтому он мне нравится.
И третий аспект, который тоже, я считаю, для фестиваля очень важен, по крайней мере, для нашего. Это тайное общество трезвости, где основная задача — это скрыть, что ты непьющий человек.
Но это тоже очень важно для людей, которые к нам приезжают. Они немножко раскрепощаются и чувствуют себя свободнее. Не как в академическом театре. Мне кажется, это тоже именно для Довлатовского фестиваля важно.
Беседовала Ирина Маленкина
Фото из архива Фестиваля